Когда время судья и палач. Психологическая драма с криминальным событием - Алена Бессонова
Тугов: Да. Прежде чем уйти из уголовного розыска, я закончил вечернюю школу, получил свидетельство с отличием. Потом добился путевки в авиашколу. По заданию меня устраивала только истребительная или штурмовая авиация.
Следователь: Почему? А если бы вас послали в бомбардировочную?
Тугов: Я должен был отказаться. Думаю, это обуславливалось моими дальнейшими встречами.
Следователь: С кем имели контакт, кто руководил вами в армии?
Тугов: За все время обучения в школе никто. Уже перед самым выпуском, за полмесяца примерно, в городе я неожиданно встретился со своим вербовщиком, Хижняком. Он предложил мне взять у той женщины посылку и передать ему. Встречались дважды. Я получал деньги и вел с ним короткие беседы. Последний раз он сказал, что больше мы с ним не увидимся, а я буду выполнять только письменные приказы Тринадцатого.
Следователь: И вы действительно с ним больше не виделись? Какие задания выполняли?
Тугов: Видеться — не виделись. Но однажды он мне звонил на КПП. Представился Хижняком, но мне показалось, что при встречах у него был совсем другой голос.
Следователь: Что ему было нужно от вас?
Тугов: Ничего. Интересовался здоровьем. Видимо проверял, не утёк ли я на фронт в пехоту. Ведь там он бы меня не достал.
Следователь: У вас было желание уйти на фронт?
Тугов: У меня было желание уйти из-под пресса Хижняка. Я знал, что дальше буду выполнять его задания, и что последствия могут быть принеприятнейшие. И, как, оказалось, был прав…
Следователь: Какие задания выполняли?
Тугов: До прибытия в дивизию никаких. Я должен был хорошо учиться, быть дисциплинированным, выделяться среди других.
Следователь: Где получили радиостанцию?
Тугов: Держал ее в руках только раз, когда летал бомбить понтонный мост, и то не знал точно, а догадывался, что это рация.
Следователь: Объясните.
Тугов: Кто мною командовал здесь, не знаю, но мне еще в Саратове Хижняк сказал, что я попаду именно в дивизию генерала Смирнова, и описал тайник в дупле дерева у реки. Прочитав одну из записок, я пошел и нашел в дупле коробочку. Она умещалась в штурманской сумке. В определенное время, а именно перед подлетом к цели, я нажал на коробке кнопку.
Следователь: Кто подписывал записки? Сохранилась ли хоть одна из них?
Тугов:. Все уничтожил. Подписывал Тринадцатый.
Следователь. Какие он давал задания?
Тугов: Сначала приказал познакомиться с радисткой СМЕРШа и сойтись с ней. От нее предполагалось черпать некоторые сведения… По его указанию и схеме я подал рационализаторское предложение о монтаже направляющих РС с выходом снарядов в заднюю полусферу… О радиостанции говорил. Он почему-то категорически возражал, чтобы я соглашался на предложение капитана Неводова работать в его отделе. Когда я вернулся из госпиталя, то получил записку, подписанную уже не Тринадцатым, а Хижняком, в ней был завернут осколок шприца. Выполняя приказ, я «нашел» осколок около общежития… Вечером вынул из дупла пузырек с кислотой и капнул в карман куртки лейтенанта Шейнина… В дупле был и пистолет «вальтер»… Мы пили водку, когда Шейнин захмелел и заснул, я отпечатал его пальцы на рукоятке… Я еще не знал, зачем все это. Только когда Шейнина арестовали…
Следователь: Тогда вы догадались, так, что ли?
Тугов: Я получил новый и последний приказ… Хижняк писал, что Шейнин и есть «Тринадцатый». Что он скомпрометировал себя на незапланированной диверсии с парашютами, что он знает нас лично и может выдать.
Следователь: Отличались ли записки «Тринадцатого» от записок Хижняка?
Тугов: И те и другие писались печатными буквами, но почерк все равно отличался. А потом у Хижняка свой личный условный знак.
Следователь: У вас не дрожала рука, когда вы целились в Шейнина?
Тугов: Он был один из тех, кто погубил меня и мог потопить окончательно!
Следователь: Вы верите, что Шейнин действительно «Тринадцатый»?.. Молчите?.. Тогда скажите, почему вы голосом решили предупредить немцев? Вы знали, что в ваш самолет стрелять не будут?
Тугов: Эх, ни фига себе! Там заваруха-то, какая была. Могли и меня клюнуть! Очканул я. Хотел жить.
Следователь: И все-таки вас чуть не сбили.
Тугов: В такой передряге трудно уцелеть и с белой полосой… Я устал, гражданин следователь.
Следователь: Итак, «Тринадцатый» лично с вами ни разу не говорил?
Тугов: Нет.
* * *
Прочитав показания Тугова, полковник Кронов довольно потер руки.
— С этими все! Хижняк — особая статья, им займутся другие. Он передал и последнюю цифрограмму. Кронов послал в Центр доклад об окончании операции с примечаниями о «некоем Хижняке» — резиденте, не имеющем постоянной базы во фронтовой полосе. Вслед за его рапортом капитан Неводов выслал фельдсвязью письмо: «…Тщательно законспирированный и успешно работающий агент не пойдет на малоэффективную диверсию, каковой является диверсия с парашютами. Настораживает, что она искусственно подчеркнута одновременностью покушения на Шейнина и передачей последней радиограммы. Цифры передавались с большими интервалами трижды. По-видимому, нужно было, чтобы мы запеленговали передачу, поняли смысл текста и поверили, будто агент остался один. Быстро и очень легко выявился и «последний» агент — Тугов.
…Из всего вышеизложенного делаю вывод: диверсионный акт и все происшедшее после него есть не что иное, как попытка увести следствие в сторону, отвлечь нас от поиска основного агента — резидента, которым не является притянутый к делу Хижняк. Для выявления настоящего резидента предлагаю следующий план…
Прошу договориться с командованием воздушной армии о проведении предложенной лжеоперации…»
Из Центра пришел ответ:
«Неводову — лично.
Дело остается открытым. Обратите особое внимание на вторую и третью радиограммы агента. Посылаем ориентировку показаниями агента по кличке «Корень»
Командование ВА дало согласие. Для завершения дела выслана вам опергруппа с полковником Стариковым во главе. После окончания операции работников группы не задерживать»
Глава 13. Операция по уничтожению полевой ставки
Полковника Кронова отозвали в Москву, а капитану Неводову предложили временно исполнять его обязанности. Поговаривали, что вознаграждение пришло за умело выполненную операцию по выявлению целой группы агентов противника. Перед отъездом в штаб армии у Неводова с генералом Смирновым в присутствии помощников комдива состоялся разговор:
— Довольны назначением, капитан?
— За поздравительную оду Елизавете Михаилу Ломоносову выплатили награду —
